Есть ли у Биткойна будущее? Инвестор и скептик высказывают свои аргументы

Инвестор Ник Картер и профессор экономики Стив Хэнке по разные стороны дискуссии о перспективах Биткойна.

В последние 10 лет мы видели стремительный рост стоимости биткойна, но, как по мне, пока очень мало вариантов реального применения того, что должно стать революционной цифровой валютой. Однако его ценность продолжает расти, и создается впечатление, что мы наблюдаем переломный этап истории Биткойна. При этом серой зоны между теми, кто убежден, что Биткойн в корне изменит все, и теми, кто считает его совершеннейшей ерундой, как будто и вовсе почти нет.

Эта статья основана на расшифровке одного из выпусков подкаста Decoder от The Verge, для которого автор провел две беседы: сначала с инвестором в Биткойн, затем, через несколько дней, с образованным биткойн-скептиком. В каждой беседе автор попытался выступить в роли оппонента, но без обычных воплей и хаоса, вроде бы характерных для дебатов вокруг Биткойна.

Инвестор — это Ник Картер, генеральный партнер фонда Castle Island Ventures, который финансирует проекты на основе инфраструктуры Биткойна, призванные повысить доступность платежей, то есть, в сущности, работающие над подтверждением концепции о том, что Биткойн может функционировать как валюта.

Скептик — Стив Хэнке, профессор прикладной экономики в Университете Джонcа Хопкинса и старший научный сотрудник и директор проекта Troubled Currencies Project, посвященного исследованию проблемных валют, в Институте Катона. Он также консультировал правительства разных стран по теме борьбы с гиперинфляцией и стабилизации национальных валют.

 

Сегодня мы беседуем с Ником Картером, генеральным партнером фонда Castle Island Ventures. Ник, у вас довольно интересная биография. Вы были первым криптоаналитиком в Fidelity. Теперь управляете инвестициями в экосистему Биткойна в Castle Island Ventures. Я хотел бы начать с самых истоков: что вообще привело вас к Биткойну и криптосфере?

Ник Картер: У меня нет никакой драматичной истории вроде конфискации семейного капитала тираническим правительством или чего-то в этом роде. Как ни странно, отчасти я даже был бы рад иметь подобную историю. Изначально мое внимание к Биткойну привлекло просто одно сообщество на Reddit. И я подумал, что это ведь действительно здорово — иметь возможность платить людям через интернет и совершать платежи между пользователями в обход каких-либо традиционных финансовых организаций.

Это было действительно интересно и волнующе — получить практически мгновенный окончательный расчет по интернет-платежам между пользователями. И только много позже я пришел к осознанию того, что на самом деле этот проект основан на более глубокой, можно сказать, философской подоплеке, что это настоящий денежный проект, развитие которого тесно переплетается с некоторыми нормативными взглядами на экономику и роль центрального банка в обществе.

При этом сейчас много внимания уделяется долларовой стоимости выпущенных в обращение биткойнов. И мне интересно вот что: есть сеть Bitcoin, сеть Ethereum, есть Dogecoin, о котором много писал в твиттере Илон Маск, и показавший сумасшедший рост цены. Существует огромное количество разнообразных криптоактивов. НБА продает клипы с основными моментами матчей в виде NFT за четверть миллиона долларов…

Но при всем этом многообразии Биткойн по-прежнему играет центральную роль во всей этой истории. По вашему мнению, как он соотносится со всеми остальными криптоактивами?

Н.К.: Биткойн — это альфа и омега, первопричина всего разнообразия прочих криптовалют. Именно благодаря Биткойну мы вообще узнали слово «блокчейн». Это был первый публичный блокчейн, первая криптовалюта. Не первый в истории проект цифровых денег, но первый успешный, первый децентрализованный, первый, про который люди осознали: «Ого, мы и правда можем совершать сделки и транзакции самостоятельно, вне прямого контроля государства, и нам не так уж нужны все эти финансовые посредники».

Биткойн обладает этим огромным набором встроенных ценностей, приверженностью подлинной децентрализации и распределенному управлению, так что ни одно физическое или юридическое лицо не может подчинить его своей воле или изменить сеть. Биткойн обладает чрезвычайной устойчивостью и надежностью, а также сопротивлением к изменениям — как внутренним, так и под внешним воздействием.

Это придает ему большую силу. И это принципиально отличает его от многочисленных клонов и прочих альтернативных криптовалют. Большинство из них основаны корпорациями, венчурными инвесторами, которые стараются закрепить за собой право владения как можно большим процентом от первоначального выпуска монет и тому подобное. У этих проектов есть генеральные директора, фонды и руководство. Биткойн же гораздо более органичен, чем отчасти и объясняется его жизнестойкость. Это настоящее явление, к которому люди могут присоединиться. Многие конкурирующие криптовалюты, конечно, обладают какими-то интересными технологиями. Но мне не кажется удивительным ни то, что Биткойн дожил до наших дней, ни то, что он сохранил свое лидерство среди криптовалют, потому что он уникален с точки зрения траектории развития, своей истории.

И я думаю, что так или иначе люди интуитивно понимают его ценность. Они ценят уникальность обстоятельств его запуска, его уровень децентрализации. Я думаю, что в конечном счете Биткойн — это наш лучший способ отвоевать у правительств и крупных финансовых корпораций часть власти в денежно-кредитном контексте, если на то пошло.

Но почему нам нужно это делать? Зачем нам лишать правительства власти в денежно-кредитном контексте?

Н.К.: Потому что их политика ошибочна и вредна. Потому что они плохо управляют своими валютами. Эта система по определению неэффективна и подвержена ошибкам. И даже если у нас, в США пока все, как будто, в порядке и инфляция не так уж велика, опыт США — это ведь нетипичный опыт для людей во всем мире, верно? На Соединенные Штаты приходится всего около 4 процентов населения. Средний житель планеты Земля, вероятно, не слишком-то доверяет своему банковскому сектору. Многие люди живут в условиях высокой инфляции или денежных репрессий со стороны собственного правительства. Возможно, им приходится сталкиваться с контролем за движением капитала, посредством которого их правительство манипулирует обменным курсом.

И если учесть, что центральные банки по определению имеют существенные стимулы к тому, чтобы проводить политику в интересах скорее действующего правительства, нежели простых граждан, то у нас есть предостаточно причин скептически относиться к денежно-кредитным властям. И я бы распространил этот вывод в том числе и на Федеральный резерв. Политика ФРС, по моему мнению, идет вразрез с интересами общества. Я считаю, что своими действиями они способствуют усугублению имущественного неравенства, но это, кажется, тема для отдельного разговора.

На мой взгляд, уже сам факт того, что суверенные валюты регулярно терпят крах, погружая целые страны в гиперинфляцию, оправдывает существование альтернативной системы, которая не контролируется государством. Исторически такой альтернативой было золото. И кажется, что это действительно неплохая альтернатива, но Биткойн просто улучшает свойства золота в некоторых важных аспектах.

Мне кажется абсолютно правильным и необходимым предложить миру свободную от контроля государства альтернативу, потому что в конечном счете это инструмент достижения свободы. Нельзя силой заставить людей им пользоваться. Это свободный выбор каждого. Но на мой взгляд, это действительно вдохновляет, что, наверное, около 100 миллионов человек во всем мире уже приняли участие в этой системе.

 

А что думает об этом потенциале децентрализации критик Биткойна, особенно в контексте проблемных стран и регионов? Кажется, сейчас хороший момент, чтобы ввести в диалог профессора Стива Хэнке. Как я уже упоминал в начале статьи, он является профессором прикладной экономики в Университете Джонса Хопкинса и старшим научным сотрудником и директором проекта Troubled Currencies Project, посвященного исследованию проблемных валют, в Институте Катона.

Я хотел начать разговор с большого обещания, которое, похоже, предлагает миру Биткойн: обещания о внегосударственной децентрализованной валюте, способной заменить доллар США. На что профессор Хэнке сразу же заметил мне, что: а) Биткойн не является валютой и б) Биткойн на самом деле не децентрализован.

Стив Хэнке: Все говорят, что Биткойн децентрализован. Но ведь это не так. Он сильно централизован; 99 процентов всех транзакций происходят на централизованных биржах, о которых мы еще поговорим позже, потому что это приводит ко всем видам проблем, связанных с потенциальной уязвимостью с точки зрения конфиденциальности.

По словам профессора Хэнке, есть три критерия для того, чтобы что-то можно было рассматривать как валюту: надежная расчетная единица, средство обмена и средство сбережения капитала.

С.Х.: И чтобы стать валютой, актив должен быть надежной расчетной единицей, шкалой измерения. Очевидно, что у Биткойна есть с этим проблемы. Он чрезвычайно волатилен: то растет на 300% за короткий промежуток времени, то падает на 50–80%. Это не слишком стабильная система — как линейка, ширина деления на которой постоянно меняется. И это означает, что на самом деле он и не используется для оценки текущих транзакций, а ведь в этом, по сути, состоит определение расчетной единицы — то, что используется как единица исчисления, которую можно обозначить и использовать для определения цен на товары и услуги, оценки запасов и прочих подобных целей.

Роль расчетной единицы чрезвычайно важна. И Биткойн на сегодня не может ей соответствовать. Впрочем, это большая проблема для многих так называемых валют. Многие национальные валюты, выпускаемые центральными банками, де-факто не могут служить надежными расчетными единицами и слабо используются в этом качестве.

Вот почему, если взять, например, операции с товарными активами, почти все они оцениваются в долларах США. Это расчетная единица, которая используется для кукурузы, масла, соевых бобов и т. д. Большинство людей не знают и не задумываются о том, что доллар используется также как валюта для выставления счетов по многим промышленным товарам. Другими словами, если вы, например, поедете в Англию, то там в ходу британские фунты стерлингов. Если поедете в Германию, там сейчас используются евро. Но в какой валюте выставляются счета по ~35% промышленных товаров в Англии? Это доллар США.

Так что если вы хотите рассматривать Биткойн как претендента на роль глобального расчетного средства, то он должен заместить собой доллар США.

Второй критерий валюты — это средство обмена, и биткойн не используется в этом качестве. Не используется, потому что это очень дорого. Транзакционные издержки слишком высоки, так что практически единственные исключения из общего правила — это места с гиперинфляцией, как Венесуэла, либо с очень высокой инфляцией, как Аргентина или, может быть, Зимбабве. Но в условиях, близких к норме, он в качестве средства обмена не используется, потому что это слишком дорого.

Третий критерий валюты — это средство сбережения капитала, и в этом качестве он, конечно, никуда не годится. Он небезопасен. История знает множество случаев правонарушений и безвозвратной потери средств пользователей. К тому же он чрезвычайно волатилен. Таким образом, ни по одному из этих трех критериев вы не можете поставить галочку напротив биткойна.

Давайте рассмотрим их по порядку. Про расчетную единицу мне особенно интересно. Вы говорите, что в большинстве регионов мира в крупных транзакциях, в регулярных транзакциях для оплаты товаров или производства, при расчетах между странами с разными национальными валютами люди полагаются на доллар.

При этом аргумент в пользу доллара, по сути, состоит в том, что прочие валюты менее стабильны. Может быть, они неправильно управляются центральными банками этих стран, в них может происходить гиперинфляция, всевозможные махинации. Национальные валюты могут обесцениваться. Доллар же стабилен, потому что США делают эту работу хорошо или по крайней мере сравнительно хорошо по отношению к другим странам.

Но Биткойн решает проблему в этих проблемных странах. Он децентрализован, вы можете это видеть. Он может быть волатилен по отношению к доллару, но, если сравнивать с плохо управляемой валютой нестабильной страны, то, возможно, уже сейчас было бы гораздо лучше проводить по крайней мере часть регулярных транзакций в Биткойне. К тому же это более безопасно с точки зрения понимания того, кто совершает транзакцию и с кем — все сохраняется в едином реестре. У Биткойна как валюты есть множество преимуществ по сравнению с нестабильными фиатными валютами, которые сегодня частично замещаются долларом.

С.Х.: Ну, во-первых, в тех нестабильных странах, где Биткойн действительно находит какое-то практическое применение, как Венесуэла, он не используется в качестве расчетной единицы. Расчетной единицей там выступает доллар. Все оценивается в долларах, но платить вы можете и биткойнами. То есть Биткойн используется для проведения транзакций, но ведь это очень дорого. А люди, которые на этом специализируются, очень неэффективны. Они на самом деле просто спекулянты.

Биткойн там начинает использоваться больше, потому что местная расчетная единица, венесуэльский боливар, совершенно девальвировалась. По факту расчетной единицей Венесуэлы выступает доллар США. Кстати говоря, у меня есть хорошие источники в Венесуэле, и на сегодняшний день, при инфляции, по моим подсчетам, более 2000%, около 80% всех транзакций в Венесуэле на самом деле совершаются в долларах США. Что же касается биткойна, то в лучшем случае речь идет о крошечной доле платежей, которую подхватывают блогеры, биткойн-фанатики и прочие подобные персонажи. И они раздувают из этого целую историю, но, конечно, эти цифры совершенно несущественны. Восемьдесят процентов всех транзакций в Венесуэле совершаются в долларах США.

Единственное, для чего в таких условиях пригождается боливар, это мелочь на сдачу. Допустим, вам выставлен счет на 85 долларов. У вас есть четыре 20-долларовых банкноты. Вы отдаете их продавцу, но нужно доплатить еще 5 долларов, а с разменом проблема. В Венесуэле не так уж много однодолларовых купюр. Итак, нужны разменные мелкие деньги. Что они делают в таких случаях? Используют боливары. Оставшиеся 5 долларов по этой транзакции будут выплачены в боливарах. Биткойн в этой системе находится где-то далеко на горизонте, в пределах погрешности, но в какой-то мере он тоже используется — в первую очередь из-за гиперинфляции и привлекательности для спекулянтов, а не для тех, кто производит добавленную стоимость и совершает экономически значимые транзакции.

Описанная вами ситуация с боливаром и долларом, — это ведь ущербная система для большинства венесуэльцев, верно? Более децентрализованная система Биткойна, свободная от вмешательств со стороны правительства и фактически не требующая наличия физических наличных денег представляется более совершенной. Так почему бы венесуэльцам не перейти в сравнительно лучшую систему Биткойна из сломанной фиатной системы, опирающейся на какой-то странный обменный курс между боливаром и долларом, притом что доллар даже не их валюта?

С.Х.: Оптимальный вариант в условиях наступившей гиперинфляции — это узаконить то, что уже де-факто произошло, то есть в данном случае долларизация. Венесуэла подверглась долларизации на ~80% от всех транзакций. А что касается сбережений, это будет даже больший процент. Конечно, значимые сбережения хранятся преимущественно в безопасности — в Майами или где-нибудь еще, не в Каракасе — и они хранятся в долларах. Практически все значимые сбережения или наличные средства компаний в Венесуэле — это доллары США.

Так что идеальным решением в сложившейся ситуации было бы официально перейти в долларовую систему и полностью избавиться от боливара. Как только вы это делаете, гиперинфляция немедленно прекращается, и вы оказываетесь плюс-минус в положении Панамы, основной валютой которой официально является доллар США. Эквадор официально долларизован, Сальвадор тоже. На сегодня 37 стран мира, вместо собственной суверенной, используют другую валюту.

Но здесь остро встает проблема международных отношений. Для государства отказ от самостоятельной денежно-кредитной политики и отдача ее на откуп Соединенным Штатам кажется плохой идеей. И если вы гражданин одной из этих долларизованных стран, то вы ведь вообще никак не можете повлиять на решения, от которых зависит стоимость ваших денег, даже через выборную систему. Не является ли это сильнейшим стимулом перейти к принципиально иной, децентрализованной системе, в которой вообще нет вышестоящих наделенных властью субъектов, по собственной прихоти меняющих правила игры и подчас размывающих стоимость денег?

С.Х.: В 1999 году я был консультантом правительства Черногории, советником президента Мило Джукановича. Там в ходу была гиперинфляционная валюта, югославский динар. Потому что в те времена Черногория еще была частью Югославии. Джуканович хотел вывести страну из состава Югославии, причем так, чтобы снискать большую поддержку среди населения. Как это сделать? Я посоветовал сделать немецкую марку законным платежным средством.

Такая мера немедленно останавливает гиперинфляцию, и потому является очень популярной. Когда она была реализована, фактически это стало первым шагом к независимости Черногории. Причем это рассматривалось в первую очередь не как борьба за государственную независимость, но как способ выбраться из мертвой хватки Слободана Милошевича и бывшей Югославии. Это что касается того конкретного случая.

Посмотрите, кстати, на Панаму, которая на самом деле является крупным финансовым центром, притом что была долларизована уже более 100 лет назад…

Возвращаясь к заданному вами контексту, такая политическая проблема существует, я полностью с вами согласен: при обсуждении перехода на доллар США один из контраргументов звучит как «Ой, мы же не хотим зависеть от правительства США» и так далее. Так что это кажется отрицательным моментом. На самом деле это ерунда. Вы ведь не станете утверждать, что эти местные центральные банки более надежны, чем ФРС США? В конце концов, почему все в мире используют в качестве расчетной единицы доллар США? Получается, что на сегодняшний день это лучшая альтернатива. Кстати, если мы вернемся на 2000 лет назад и посмотрим на историю валют с того времени, то в мире всегда будет одна доминирующая международная валюта. Всегда одна.

Доллар США вышел на первые роли в мировой экономике после Первой мировой войны. До того доминирующей международной валютой был фунт стерлингов. У них возникли проблемы из-за финансовых потребностей и обременений, связанных с участием в мировой войне. Фунт стерлингов стал очень нестабильным. И тогда доллар США стал конкурировать с ним в доминировании на мировом валютном рынке.

Ваша гипотеза заключается в преимуществах Биткойна как децентрализованной несуверенной валюты, но я бы не стал называть его валютой. Люди задаются вопросом: «В чем состоит фундаментальная ценность биткойна? Обладает ли он вообще фундаментальной ценностью?» Иметь фундаментальную ценность — не то же самое, что рыночную стоимость. Рыночная стоимость — вне независимости от того, сколько сегодня стоит биткойн, — это только рыночная стоимость. А фундаментальная ценность его равна нулю. Потому что, чтобы обладать фундаментальной ценностью, актив должен генерировать свободный денежный поток, который можно дисконтировать обратно в приведенную стоимость, и биткойн его не имеет.

На это многие возражают, что и другие валюты тоже не имеют фундаментальной ценности. Что ж, если посмотреть на деньги в Соединенных Штатах… Самым широким показателем является денежная масса M4. Она рассчитывается, и надежно, в Центре финансовой стабильности и состоит из 14 компонентов, и валюта — лишь один из них, причем довольно небольшой. А на другом конце этого списка находятся, например, казначейские векселя. В этом смысле доллар США обладает фундаментальной ценностью. Его общая денежная масса (M4) состоит из 14 компонентов, по 10 из которых начисляются проценты, а по четырем — нет.

Едва ли я могу состязаться с вами в познаниях о регулировании финансовой системы, но я попробую подойти к вопросу с точки зрения обычного человека. Процентная ставка в этой стране очень низкая и оставалась такой долгое время. Если у вас есть доллар, то его покупательная способность со временем снижается. Это то, что впрямую испытывает большинство людей: помещая деньги на сберегательный счет, вы получаете совершенно крошечный процент по сравнению с вложением их в фондовый рынок через индексный фонд. Если же вы вложите этот доллар в биткойн, то со временем вы можете получить огромную прибыль. Цена биткойна растет, потому что все больше людей считают, что со временем он станет сильным претендентом на роль мировой резервной валюты.

Так что идея о том, что доллар — согласно вашему определению через M4 — генерирует ценность, с точки зрения обычного человека, не работает. В этом ракурсе, если у меня есть несколько долларов, то лучшее, что я могу с ними сделать, — это потратить на то, что может принести какую-то пользу. Если же у меня есть биткойны, то лучшее, что я могу сделать, — это удерживать, потому что они сами вырастут в цене.

С.Х.: Мое предположение состоит в том, что в конечном счете биткойн войдет в смертельную спираль и упадет до нуля, то есть до своей фундаментальной ценности.

Почему, по вашему мнению, это должно произойти?

С.Х.: Потому что на крипторынке появится много превосходящих его альтернатив, которые вытеснят биткойн из поля зрения. Причем я даже точно знаю, как они должны быть спроектированы. Сейчас таких криптовалют еще нет.

 

В продолжение нашего разговора с Ником Картером я хотел узнать, зачем кому-то вообще тратить биткойны. Это происходит постоянно, но я просто не могу понять, почему, если практически все, что биткойн делает, это растет в цене.

Позвольте спросить вас о чем. У меня нет биткойнов. По принятым в The Verge этическим правилам нам не разрешается владеть акциями, и мы распространили этот пункт на криптовалюты, потому что освещаем и их тоже, и через это можем влиять на рыночные котировки. Но если бы у меня были биткойны, зачем мне их тратить в данный момент?

Ник Картер: В данный момент вам, вероятно, не стоило бы этого делать. Поэтому на текущем этапе своего жизненного цикла биткойн не является широко используемым средством обмена, и это нормально. Сейчас основное внимание уделяется тому, чтобы привести его к состоянию крупномасштабного денежного продукта. Затем, возможно, когда биткойн станет более зрелым, мы сможем разработать способы его тратить. Но если вы ожидаете, что курс биткойна к доллару будет расти — а я думаю, что таковы ожидания всех или, по крайней мере, большинства биткойнеров; в конце концов, речь идет о дефляционном активе — то вовсе не обязательно вы захотите его тратить. Мне кажется, это совершенно нормально.

Мы ожидаем, что этот эксперимент будет продолжаться в течение десятилетий. Точно так же вы ведь не интересуетесь тем, чтобы тратить золото, но в совокупности все добытое золото на сегодня стоит ~10 триллионов долларов. Тот факт, что оно не используется в контексте розничных платежей — никто не платит за кофе крупинками золота — не делегитимизирует золото как денежный продукт. Это просто означает, что люди используют его в большей мере как способ сохранения капитала, особенно по отношению к стоимости суверенных валют.

Кажется, что это возвращает вас к основополагающей проблеме определений. Вы описали и Биткойн, и золото, как денежные продукты. В то же время вы назвали их валютами. Я думаю, что первоначальной философской основой Биткойна была попытка создать новый вид валюты, замену наличным деньгам — не отслеживаемую, свободную от государственных и корпоративных ограничений. Сейчас я не могу придумать причину использовать его в качестве валюты. Но я вижу потенциальную причину держать его как актив. Как вы думаете, когда наступит переход к фактическому использованию биткойна в качестве валюты?

Н.К.: Да, это хорошее замечание. И многие биткойнеры развернули чуть ли не гражданскую войну именно вокруг этого вопроса. К счастью, практически бескровную.

Практически?

Н.К.: На Reddit, на форумах о Биткойне и в твиттере обстановка действительно порой накаляется довольно сильно. Но это ведь отличный и совершенно справедливый вопрос, не так ли? Потому что, если вы хотите создать одноранговую цифровую наличность, то насколько это совместимо с тем, как сейчас работает сеть Биткойна?

И, к сожалению или к счастью, Биткойн может передавать только определенное количество данных в единицу времени. Его регистр разделен на блоки. В сутки записывается 144 блока, их максимальный размер составляет около трех мегабайт.

А поскольку транзакции весят несколько сотен байт, это означает, что в один блок можно записать только ограниченное количество транзакций, и на то есть веские причины. В противном случае сеть была бы быстро перегружена данными, и тогда почти никто не смог бы запустить свою независимую ноду и принять участие в консенсусе сети.

Итак, существует объективное физическое ограничение пропускной способности сети. Так вот часть биткойн-комьюнити хотела снять это ограничение и принять то видение биткойна, о котором говорите и вы, как оригинальную идею Сатоши об упрощении дешевых и быстрых платежей через интернет, особенно для транзакций на небольшие суммы.

Эта группа пользователей проиграла битву. Победило племя, сказавшее: «Да, мы тоже этого хотим. Мы только считаем, что этой цели следует добиваться более взвешенным образом, через добавление в систему новых уровней».

И вот ключевая концепция, которую необходимо понять: на базовом уровне у вас есть расчетная сеть с быстрой финализацией платежей, которую можно рассматривать как эквивалент отправки электронного перевода, верно? Вы отправляете платеж, платите за него 15 долларов. Это немного раздражает, но, с другой стороны, платеж сразу становится окончательным. Он уже не отменится. Деньги действительно распределяются между банками. То же самое и с Биткойном. После отправки транзакции ее финализация занимает от 30 минут до часа.

Затем, как работает и система платежей в реальном мире, мы вводим много-много других уровней поверх этого базового. Есть Автоматизированная клиринговая палата и вполне очевидно, что банки работают как бы поверх автоматизированной расчетной сети Fedwire. Потом сами банки: на их основе тоже организованы дополнительные платежные системы. Затем вы продвигаетесь еще на пять ступенек вверх и получаете возможность совершать платежи в Venmo или PayPal или произвести платеж в кредит прямо у продавца. Расчет по этим платежам на самом деле не производится сразу. Это требует времени. Окончательный расчет по платежу кредитной картой может быть произведен в течение 90 или 120 дней. Он происходит на базовом уровне, но обмен финансовыми сообщениями и финансовый расчет — это совершенно разные вещи.

Так вот биткойнеры начали думать об этом в том же ключе: давайте различать платежи и расчет по ним. Мы можем проводить крупные транзакции на базовом блокчейне. Он отлично подходит, если вам нужно отправить миллиард долларов из Мексики на Филиппины и желательно, чтобы клиринг по этому переводу произошел в максимально короткие сроки, в течение 30 минут, спустя которые каждый может быть уверен в окончательности расчета. Но, скажем, при покупке продуктов вам, вероятно, не так уж важно получить скорейший клиринг этой транзакции. Это транзакция с низкими ставками. Для нее нет необходимости использовать эту мощную инфраструктуру институционального масштаба. Так возникло альтернативное видение развития Биткойна. И я допускаю, что это может казаться сложным. Это не настолько интуитивно и даже не очень-то похоже на первоначальную идею Сатоши.

Это нормально. Все развивается, системы эволюционируют. Мы открываем соответствие продукта рынку: как этот протокол в действительности должен взаимодействовать с реальным миром, с учетом всех имеющихся ограничений? И на мой взгляд, лучший способ это сделать состоит в том, чтобы воспроизвести здесь аналог многоуровневого подхода традиционных платежных систем. Именно в этом направлении и работает сегодня большинство людей, занятых развитием экосистемы Биткойна.

Система еще не созрела. У нас еще нет этих полдюжины слоев, подобных тем, что я описал выше. Есть лишь несколько сравнительно новых решений второго уровня, но именно вокруг этой идеи сейчас происходит основная активность разработчиков: вокруг идеи о том, что не каждая транзакция в действительности требует немедленной финализации расчета. Со временем должны появиться более удобные для мелких платежей сети, построенные на основе Биткойна.

Что меня поражает меня в этом сравнении — это то, насколько ужасным нагромождением звучит описание существующей многоуровневой платежной инфраструктуры, контролируемой банками. При этом вы говорите о ней как о точке соответствия продукта рынку, причем этот язык я глубоко понимаю, будучи специалистом в области технических продуктов.

Соответствие продукта рынку для людей непредсказуемо. Slack начинался как компания по производству видеоигр. Затем они создали Slack, и инвесторы были в восторге. Теперь они вложились в компанию по разработке ПО для бизнеса, которую купила Salesforce. Это совершенно не то, что они предполагали изначально, когда только начинали работать над Slack. Они думали, что делают видеоигру.

Н.К.: Абсолютно.

Банки и правительства в каком-то смысле гораздо более предсказуемы для потребителя. И существует демократический процесс, в котором, если вам не нравится финансовая политика одного президента, то, по крайней мере, вы можете проголосовать за другого. Что касается управления Биткойном, то непонятно, как можно принять в нем участие в его развитии или хотя бы даже понять суть битвы между группами влияния, о которых вы говорили.

Он, может, и более демократичен в смысле более децентрализованного процесса принятия решений, но с другой стороны он кажется гораздо более непрозрачным, сложным и непредсказуемым. И мне непонятно, как для обычного человека согласуется эта первоначальная идея платежей с быстрым клирингом с тем совершенно непрозрачным хаосом, который происходит в биткойн-комьюнити и отголоски которого до меня доносятся.

Н.К.: О, это на самом деле фантастический момент. Есть даже такая концепция: «тирания бесструктурности». Приходилось сталкиваться?

Да.

Н.К.: Это характеризует децентрализованные сообщества, особенно криптовалюты, управление которыми не кодифицировано. В них отсутствует иерархия, и это часто сбивает с толку людей, которые пытаются определить, кто обладает властью в системе Биткойна, какая власть есть у разработчиков Bitcoin Core по сравнению с другими разработчиками и операторами экономически значимых нод.

Это все довольно непонятно для новичка. Попытки это исправить и определить властные структуры были, но все-таки налицо реальная бесструктурность. И как по мне, в этой хаотичности есть своя красота. Это просто такое органическое коллаборативное явление с открытым исходным кодом. Звучит несколько эзотерически и мне трудно это передать, но обсуждения проблем сети при этом происходят действительно открыто. Только не в строго определенных для этого местах. Это происходит в ходе постоянной низовой борьбы в твиттере, в списках рассылки, на конференциях и так далее.

Погодите-погодите. Если бы я спросил у вас совета о том, стоит ли мне вкладывать в это свои деньги, и вы бы мне с восхищением рассказали о том, что одним из основных качеств актива является постоянная низовая борьба в твиттере, в ходе которой подчас определяются важные решения относительно его развития, я бы, пожалуй, инстинктивно предпочел бы держаться от этой истории подальше.

Н.К.: Да, это еще не та стадия развития системы, на которой она хорошо понимается обществом, но я бы сказал, что это таит в себе и возможности, не так ли?

Рано инвестируя в идею, которая затем получает распространение, вы получаете шанс на существенную ценовую премию, компенсирующий изначальные риски. Отсюда и возникает финансовая отдача. Надо понимать, что ключевые особенности Биткойна на самом деле не так часто меняются. Единственное изменение, произошедшее в результате той «гражданской войны», о которой я упоминал, в 2017 году, заключалось в том, что мы пришли к использованию многоуровневого подхода к масштабированию. Мы внесли в Биткойн изменение — называется Segregated Witness, — которое упростило его многоуровневое масштабирование. И это было последнее изменение в основном протоколе Биткойна. Летом 2017 года, довольно давно. Сейчас мы пытаемся провести новое изменение. Под «мы» я имею в виду активное биткойн-комьюнити в целом.

В чем состоит это новое изменение?

Н.К.: Речь идет о введении поддержки новой криптографической функции под названием «подписи Шнорра», что должно обеспечить некоторое дополнительное улучшение конфиденциальности и масштабируемости системы — это если вкратце. И это даже не какое-то спорное изменение, но пока (на момент интервью, прим. переводчика) мы не договорились даже о том, каким именно образом мы хотим его провести. Сейчас в комьюнити идет это обсуждение, своего рода метадебаты: как мы вообще можем договориться о том, как внедрить изменение? Мы не знаем.

Это хаотичный процесс, но основной протокол Биткойна при этом не сильно затрагивается. А на уровне ПО правила довольно ясны: если вы хотите, чтобы транзакция была валидной, вы должны построить ее таким-то образом. И на самом деле пользователям совершенно не обязательно обращать внимание на подобные частности, чтобы пользоваться сетью. Для этого им достаточно просто понять природу протокола и написать совместимый с ним кошелек или использовать готовый. Таким образом достигается важное преимущество Биткойна — Ник Сабо называет это социальной масштабируемостью — когда люди из любой культурной среды, или находящиеся в любом политическом или экономическом пространстве, могут взаимодействовать с Биткойном и быть уверенными в том, что они не будут обмануты или дискриминированы или еще что-то в этом роде.

Довольно интересно бывает наблюдать за территориальными войнами в комьюнити и за тем, насколько противоречивыми бывают представления о том, что собой представляет протокол Биткойна или каким он должен быть, хотя сам протокол, я бы сказал, при этом остается довольно статичным.

 

Ник Картер говорит о вариантах использования Биткойна, еще не реализованных, но которые могут быть реализованы в будущем. Профессор Хэнке со своей стороны не видит в этом смысла. Он считает, что можно создать лучшие криптовалюты, которые будут действовать фундаментально иначе, чем Биткойн, и даже упомянул, что «точно знает, как они должны быть спроектированы».

Во многих отношениях ваша точка зрения представляет собой полную противоположность аргумента в пользу Биткойна. Вы говорите, что можете спроектировать криптовалюту, которая будет работать, если будет обеспечена некоторой государственной валютой, например, долларом США. Но правительства стран мира могут ввести регулирование, которое попросту убьет такую валюту. И биткойн-комьюнити на это скажет: «Вот почему Биткойн — это начало и конец истории, потому что никакое правительство не может его убить».

Стив Хэнке: Я бы сказал, посмотрим.

Я вполне верю, что вы можете разработать идеальную валютную систему, но прямо сейчас происходит нечто совершенно иное: криптовалютная биржа Coinbase провела прямое размещение, и из поданных документов следует, что они получили $1,28 миллиарда дохода с 2,8 миллиона активных пользователей. То есть 2,8 миллиона человек в 2020 году совершали транзакции через Coinbase и это принесло им один с четвертью миллиарда долларов. Я смотрел на эти цифры и думал: «Все идет как идет. Этот поезд уже не остановить». И большая часть этих транзакций — это биткойны, доминирующая криптовалюта.

И будущее Coinbase не в том, что они просто привлекут больше спекулянтов, но в том, что они будут строить финансовую инфраструктуру. Какие-то элементы этой инфраструктуры выглядят как решение проблемы скорости и конфиденциальности транзакций. Другие лежат в области отложенного клиринга транзакций, аналога многоуровневой банковской системы, но построенного на основе криптовалют, в первую очередь Биткойна. Инвестиция в Coinbase совершенно не выглядит дикой спекуляцией. Скорее вы говорите себе: «О, это большой бизнес уже сейчас. И он имеет хорошие шансы стать еще намного больше».

С.Х.: Ну, с этим я вообще не спорю. В самых общих чертах я вообще полностью согласен с тем, что вы только что сказали.

Вопрос в том, как сделать так, чтобы криптовалютная система работала. И я полагаю, что знаю, как это сделать: с помощью структуры валютного совета. Он может базироваться в Швейцарии и подчиняться швейцарским законам. Как он должен выглядеть? Что такое валютный совет? Валютный совет — это орган, отвечающий за выпуск новой валюты. Она на 100% обеспечивается активами в некоторой якорной валюте. И новая, и якорная, валюты торгуются по абсолютно фиксированному обменному курсу и свободно конвертируются. Нет даже спреда между ценой покупки и продажи, а транзакционные издержки сведены к минимуму.

Какой должна быть якорная валюта? С валютным советом, это может быть и некая суверенная фиатная валюта. В таком случае самым разумным было бы использовать то, что и без того используется по умолчанию большинством людей в мире, то есть доллар США.

Тем не менее я бы поддержал также обеспечение золотом, поскольку оно обладает тем преимуществом, что выпуск золота не подчинен какому-либо государству. Это не ответственность одного суверена, так что для таких мест, как Турция, Иран или Россия, обеспечение золотом подошло бы идеально. (Я назвал эти три страны, потому что они активно пытаются дедолларизоваться, дистанцироваться от США и уйти от возможности наложения на них каких-то финансовых санкций и тому подобного.)

 

Валютные советы — одна из постоянных тем профессора Хэнке. И, конечно же, он участвовал в организации таких советов в 4 разных странах.

Тем временем Ник Картер финансирует проекты, работающие над построением аналога текущей финансовой системы на основе Биткойна. Мне было интересно узнать, где он видит наибольшие возможности для роста, и я просто не мог не задаться вопросом, почему все эти усилия должны дать какое-то улучшение по отношению к традиционной финансовой системе.

Вы активно инвестируете в строительство новых уровней будущей финансовой системы на основе Биткойна. Где в этой области вы видите наибольшие возможности?

Ник Картер: На сегодняшний день, честно говоря, это брокерские и банковские услуги. Я понимаю, что здесь просматривается определенная ирония, на которой вы хотите несколько сакцентировать внимание. Зачем нужно перестраивать с нуля традиционную финансовую систему? Я всегда на это отвечаю: «Потому что традиционная финансовая система определенно уже давно кряхтит под собственной тяжестью, так что почему бы и нет?»

Посмотрите на технологии, на которых работают банки: это COBOL, язык программирования из 70-х годов. Его уже даже почти никто не знает, поэтому очень сложно найти разработчиков для поддержки этих древних систем. И это же свободный рынок, так что мы просто конкурируем с существующей системой, предлагая альтернативу.

И еще одно: в отличие от традиционных банков, то, что вы могли бы назвать криптофинансовой системой, в той ее части, где подразумевается посредничество — кастодиальное хранение, биткойн-банки и т. п. — как правило, позволяет людям в любой момент легко и без лишних затрат вывести свои средства.

К тому же здесь ведь вовсе необязательно прибегать к услугам подобных посредников: многие люди хранят свои биткойны самостоятельно. Кто-то держит их в банке, но если у вас возникло подозрение, что биткойн-банк ведет себя недобросовестно или вы просто хотите перейти в другой криптобанк, то вы можете вывести свои средства практически мгновенно. И на мой взгляд, это является серьезной корректирующей силой, рыночным механизмом, обеспечивающим ответственное поведение этих сервисов и общую конкурентоспособность системы, несущей потребителям существенную выгоду.

Возможно, в этом и заключается основная заслуга этой новой системы. На самом деле это похоже на свободный банкинг на основе золота и с очень простым выводом своих денежных единиц. Тогда как в основе обычной банковской системы, построенной вокруг фиатных валют, на самом деле нет какой-то фундаментальной единицы. Банки не хранят ваши доллары. И вывести свои доллары из банковской системы подчас оказывается весьма непросто, не так ли?

Одна из идей, о которой вы говорили уже неоднократно, состоит в том, что многие вещи, которые мы регулируем в фиатных валютах, заложены в Биткойн по умолчанию на уровне кода. В мире взаимосвязь между физическими долларами и долларами в финансовой системе — это регулируемый числитель, которым управляет ФРС. Они могут лучше или хуже справляться со своей задачей, однако они постоянно регулируют деятельность банков и всю инвестиционную систему. И это просто группа политиков, относиться к которым можно, в общем, по-разному.

В Биткойне правила определены в программном коде. Есть некоторые «войны» в интернет-форумах, в результате которых этот код иногда корректируется, но в целом они заложены в самой природе валюты. Но вот что мне интересно: множество действующих в фиатной системе правил, по-видимому, существуют для защиты интересов пользователей. Уровни расчета по транзакциям, к примеру, помогают защитить пользователей от мошенничества и иных преступных действий. Возможно, правил слишком много, но есть также и бесконечный список причин, по которым эти правила существуют. Каким образом в Биткойне может быть реализована эта фундаментальная регуляторная защита пользователей от противоправных действий?

Н.К.: Отличный вопрос. Как вы справедливо отметили, монетарная природа Биткойна определяется его протоколом. Так, например, строго прописана скорость выпуска новых монет, что позволяет с большой точностью спрогнозировать объем предложения на годы и десятилетия вперед.

Но протокол — это очень тонкий слой. Он не претендует на то, чтобы охватить все возможные аспекты и тонкости. Что он покрывает: правила создания новых монет, правила допустимого расходования биткойнов и еще некоторое количество примитивных функций, которые можно закодировать в транзакциях и таким образом определить какие-то основные настройки, запрограммировать простейшие смарт-контракты и т. п. И есть еще, например, правила аудита предложения.

То есть протокол Биткойна покрывает самые основные параметры этого денежного слоя, плюс он обеспечивает бесперебойную работу сети. При этом какие-то иные возможные контексты финансовой деятельности, в сущности, остаются на усмотрение посреднических сервисов.

Одновременно с тем, эти посредники регулируются государством. Взять, например, биткойн-банки. Есть ряд режимов регулирования, под которые они подпадают. Говоря о США, обычно регулирование отличается от штата к штату. Достаточно ли этого или нам нужно федеральное регулирование биткойн-банков и криптобирж — вопрос интересный и я бы сказал, что нынешнего режима лицензирования на уровне штатов недостаточно, но в принципе какое-то регулирование существует и сегодня. Очевидно, не в той же мере, в какой регулируется обычная банковская система. Равно как и система страхования вкладов не распространяется на биткойн-банки, поскольку система Биткойна не предполагает наличия кредитора последней инстанции.

Наличие кредитора последней инстанции — это необходимое условие для учреждения чего-то вроде системы страхования вкладов или чтобы иметь возможность оказывать централизованную помощь банкам. Так что в этом отношении нам приходится принимать и некоторые неизбежные минусы вместе с важными плюсами новой системы: если вы хотите вывести государство из денежной массы и лишить дискреционного права ее раздувать, то придется отказаться и от возможности иметь поддерживаемое государством страхование вкладов.

Конечно, можно организовать частное страхование, и оно существует. Есть частные страховые компании, которые страхуют криптобиржи на 100 процентов капитала. Однако у вас не может быть того же уровня государственных гарантий. Это дело выбора. Я сам с готовностью принимаю такой размен. Риски совершения криптовалютных транзакций вполне реальны, но я с радостью принимаю эти риски в обмен на доступ к преимуществам Биткойна.

Итак, мы подошли к разговору о том, что кто-то, наверное, таки должен это регулировать. Я хочу процитировать Джанет Йеллен, министра финансов США: «Боюсь, что распространенный сценарий использования Биткойна сегодня — это незаконное финансирование. Это крайне неэффективный способ проведения транзакций, и количество энергии, потребляемой при обработке этих транзакций, ошеломляет». Я читаю это и думаю: «Очевидно, у них есть намерение начать каким-то образом регулировать Биткойн». По вашему мнению, какого рода регулирование могло бы быть уместно по отношению к Биткойну с учетом этой довольно явной заинтересованности в том, чтобы предпринять шаги к его ограничению?

Н.К.: Я думаю, что правительство США на самом деле довольно хорошо понимает Биткойн, и мне кажется, что это утверждение было справедливо и году в 2012. Первыми регуляторами, которые занимались Биткойном, были FinCEN (управление минфина по борьбе с финансовыми преступлениями) и IRS (налоговое управление). IRS решило, что биткойн является собственностью, и они будут облагать его налогом как собственность, поэтому, получив прибыль от продажи своих биткойнов, вы должны заплатить налог на прирост капитала. А FinCEN постановило, что биткойн-биржи подпадают под действие существующих правил и должны регулироваться как предприятия, оказывающие денежные услуги.

Вы не могли бы пояснить, что именно это означает?

Н.К.: Это подразумевает, что биржи должны реализовывать политики KYC («знай своего клиента») в рамках усилий по борьбе с отмыванием денег. Поэтому при регистрации на криптовалютной бирже вам, скорее всего, придется подтвердить свою личность, плюс они будут проверять крупные и/или подозрительные транзакции и все в таком роде.

Есть также Управление валютного контроля, регулирующее деятельность банков. Сравнительно недавно они заявили, что банки могут хранить биткойны в интересах своих клиентов. Так что постепенно нормативные подходы развиваются. Минфин пересматривает обязательства бирж и решает вопрос о введении дополнительных обязательств в отношении отчетности и хранения информации. Посмотрим, как будет развиваться ситуация.

Но и сейчас было бы ошибкой утверждать, что Биткойн — это совершенно нерегулируемый актив в стиле Дикого Запада. Фактически он уже в значительной мере интегрирован в финансовую систему США. Банки, крупные финансовые учреждения и управляющие активами взаимодействуют с сетью Биткойна. В некоторых из этих компаний я работал. Они теперь часть его экосистемы. Так, у Fidelity, в которой я работал, есть подразделение Fidelity Digital Assets. Они предоставляют своим клиентам кастодиальные и брокерские услуги, связанные с биткойном. Coinbase провела долгожданное прямое размещение акций на десятки миллиардов долларов…

Так что Биткойн уже довольно неплохо интегрирован в финансовую систему, и регуляторы это понимают. На самом деле, насколько я могу судить, нынешняя американская администрация вообще довольно хорошо понимает Биткойн. Гари Генслер, новый председатель SEC, вел курс по Биткойну в Массачусетском технологическом институте (MIT). Так что он полностью разбирается в этом вопросе.

Позвольте противопоставить это тому, с чего мы начинали беседу: Биткойн обладает очень привлекательными философскими качествами, которые, если вы живете в нестабильной стране, делают его более привлекательным, чем фиатная валюта и банковская система этой страны.

Теперь же мы прошли полный цикл: я говорю с инвестором, инвестирующим в финансовую инфраструктуру второго уровня на основе Биткойна, которая во многом стремится воспроизвести традиционную банковскую систему. Мы говорим о том, что регулирующие органы Соединенных Штатов понимают суть Биткойна; Fidelity, одна из крупнейших инвестиционных компаний, является в том числе и биткойн-брокером.

Создается впечатление, что описанный вами первоначально инвестиционный тезис справедлив, только если вы считаете, что Америка потерпит неудачу, либо если вы живете за пределами США.

Н.К.: Просто на мой взгляд актуальность Биткойна сильно зависит от контекста. Американцам, скорее всего, он будет интересен как средство защиты от инфляции и финансовый актив. И в значительной мере Биткойн уже финансиализирован. Люди создали множество финансовых продуктов с применением биткойнов, вы можете приобрести эти продукты у своего обычного брокера. Вам даже не нужно регистрироваться на одной из этих криптобирж, если не хотите.

Такую роль он, главным образом, играет в Америке сегодня. Возможно, в будущем американская финансовая система выйдет из строя или станет более политизированной, и тогда Биткойн обретет здесь значение в качестве актива, который дает вам возможность совершать транзакции в обход ограничений, накладываемых правительством или банками. Но пока что и государство, и банки США на самом деле принимают и стремятся интегрировать этот актив.

Однако, как я уже говорил, в тех местах, где права собственности и гарантии финансовой системы не соблюдаются, Биткойн также весьма актуален в качестве платежного инструмента и средства сохранения капитала. Итак, что мы в действительности наблюдаем — и это вызывает неоднозначную реакцию в некоторых кругах — мы видим, как США через Биткойн экспортируют право собственности, свое понимание этого права. Потому что это то, что делает Биткойн: он закрепляет очень, очень сильные и криптографически обеспеченные права собственности. И поскольку финансовая система США принимает и охватывает в том числе и Биткойн, она через него экспортирует эти права собственности за границу, давая гражданам других стран доступ к этому продукту или, по крайней мере, возможность доступа к нему, что, на мой взгляд, соответствует базовым американским ценностям в классическом понимании.

И да, я понимаю, что это спорный момент, но я вижу этот процесс так: вкладывая деньги в Биткойн и повышая его ликвидность, создавая инструменты для безопасного взаимодействия и хранения капитала в Биткойне, финансовый аппарат Кремниевой долины повышает полезность Биткойна для людей в странах с неудовлетворительными финансовыми системами.

Действительно, в моих словах есть некоторое противоречие, ведь Биткойн начинался как киберпанк-проект абсолютно либертарианского толка, а в конечном счете Уолл-стрит, как будто, прибрала его к рукам. Но на самом деле Биткойн просто используется неоднородно: он по-прежнему полезен для диссидентов и тех, что пытается вывести свой капитал из-под контроля за движением капитала или гиперинфляции, и в то же время этим активом спекулируют хедж-фонды на Уолл-стрит. Биткойн включает в себя и то и другое.

Что касается экспорта ценностей и влияния. Опять же, эта идея очень напоминает доллар, который долгое время является мировой резервной валютой и при этом используется как инструмент американского влияния. Я сомневаюсь, что сегодняшним утром вы могли предположить, что будете высказывать идею о том, что Биткойн способствует экспорту американских культурных ценностей.

Н.К.: Вы удивитесь, но это вовсе не такая уж неожиданность.

То есть вы были к этому готовы?

Н.К.: Я просто уже довольно давно думал в этом направлении. Давайте попробуем сформулировать, какие ценности — мы говорили об этом в самом начале — какие ценности закодированы в Биткойне. Это независимость, свобода личности, верно? Право на совершение сделок, даже когда другие хотят вас в этом ограничить. В определенной степени конфиденциальность. А также денежная независимость и полное уважение и соблюдение прав собственности.

Вы знаете такую английскую поговорку о том, что владение — это девять десятых закона? Так вот, в Биткойне владение — это десять десятых закона. Так что вам даже не нужен закон, чтобы определять, кому принадлежат те или иные биткойны. Это определяется криптографически. Если у вас есть ключи, необходимые для расходования BTC, предполагается, что вы являетесь их владельцем. Так что это очень сильная, и я бы сказал, новая форма права собственности. И многие из закодированных в Биткойне идей совпадают с теми ценностями, на которых была основана эта страна, и которые, я бы сказал, до сих пор во многом определяют американское управление. (Хотя нынешняя политика ФРС едва ли согласуется с тем, что отцы-основатели Соединенных Штатов говорили о центральном банкинге.)

Я думаю, что именно поэтому Америка на самом деле наилучшим образом подходит для того, чтобы поддержать и принять эту технологию, тогда как Китай, например, едва ли это сделает, потому что китайский режим не уважает индивидуальные свободы и право людей проводить операции вне тотального контроля, и они не уважают право собственности. В Китае вы можете контролировать только определенную часть своего состояния, а если вы являетесь миллиардером, то это своего рода опасное положение. Так что я думаю, что Америка действительно обладает уникальными качествами и возможностями, чтобы поддержать эту технологию. И это значит не поглотить, захватить или как-то изменить Биткойн по своему усмотрению, а просто позволить ему процветать, что и происходит.

Но как это согласуется с первоначальным аргументом о том, что Биткойн хорош для тех, кто живет в странах, которые неправильно управляют своими валютами, с гиперинфляцией или иным образом терпящими неудачу? А также с тем, что я слышу от многих сторонников Биткойна — не обязательно от вас, — что американская финансовая система, а потенциально и сама Америка, движется к краху, и Биткойн — это защита от связанных с этим рисков?

Н.К.: Да, я определенно считаю, что в следующее десятилетие инфляция в США будет намного выше сегодняшней. Есть множество макропеременных, которые можно было бы рассмотреть в этом контексте, поговорить в том числе о голландском ВВП и росте денежной массы M1, что, я думаю, было бы очень утомительно для всех. Но я действительно полагаю, что люди, владеющие долларами, по-видимому, будут терять покупательскую способность быстрее, чем это происходило в последние несколько десятилетий, и, с точки зрения инфляционной динамики мы, вероятно, увидим ​​ситуацию, напоминающую 70-е или 40-е годы прошлого века.

Я не верю в коллапс платежной инфраструктуры или доллара. И я даже не думаю, что вам так уж необходимо твердо уверовать в успех Биткойна. Все, что вам нужно, это просто сделать выбор в пользу системы, которая отличается от прочих и в некоторых отношениях более предсказуема. Но да, довольно очевидно, что Америка уходит с главенствующих ролей в мире и сила доллара, похоже, идет на убыль, и, возможно, через 10 лет он уже не будет единственной мировой резервной валютой. Это мне представляется весьма вероятным.

Опять же — я возвращаюсь к этому снова и снова — из моего общения с более или менее обычными людьми следует, что их интерес к Биткойну так или иначе завязан на долларе. Таким образом, даже если доллар будет испытывать более быструю инфляцию, ценность BTC для среднего американского потребителя по-прежнему будет привязана к этой валюте — они продолжают измерять ценность в долларах.

Н.К.: Да, он оценивается в долларах, конечно. Но вы можете оценить его и в единицах золота. Я на самом деле так и делаю, потому что это более чистый способ получить представление о реальной покупательной способности биткойна. При сравнении биткойна с долларом, меняется и знаменатель, и числитель, верно? Стоимость биткойна меняется, стоимость доллара меняется тоже, в результате получается какая-то странная единица измерения. Так что да, если бы это зависело от меня, то мы все мерили бы цену биткойна унциями золота или, может быть, чем-то еще, что исторически всегда обладало примерно одинаковой ценностью.

 

В конечном счете мы с Ником вернулись к тому, что Биткойн по-прежнему полагается на доллар. И, опять же, именно в этом заключается один из аргументов профессора Хэнке.

Итак, похоже, что ваш аргумент сводится к тому, что сам биткойн как валюта не имеет реальной ценности. Его стоимость определяется исключительно спекуляциями. И вы можете спроектировать более совершенную криптовалюту, в которой можно будет совершать транзакции и которая будет более стабильным средством сбережения, но она должна быть обеспечена чем-то вроде золота. Так что вам понадобится держать где-то хранилище, полное золота, чтобы придать криптовалюте реальную ценность, и если в конце концов проект закончится неудачей, то он вернется к чистой стоимости этих резервов.

Стив Хэнке: Да. Если посмотреть на историю валют, скажем, за последние 2000 лет — а я ее изучал — и проследить доминирующие международные валюты, существовавшие во все эти периоды, до того как США отказались от золотого стандарта, то в них всегда был задействован фактор безопасности. Все эти валюты были либо золотом, либо серебром, либо были конвертируемы в золото или серебро. Так что все, что нам нужно сделать, это как бы вернуться к 1973 году, в то время, когда каждая крупная международная валюта была либо золотом, либо серебром, либо конвертировалась в золото или серебро.

Позвольте тогда задать вам очень философский вопрос: какова стоимость золота?

С.Х.: Оно имеет фундаментальную ценность, потому что есть кредитный рынок золота. Люди в основном просто несколько запутались на этот счет. Они говорят, что золото не приносит процентов.

Верно.

С.Х.: Но нет, на самом деле золото приносит проценты. Вы можете пойти в золотые банки в Лондоне, и увидите, какую процентную ставку они платят по золотым займам.

Но они платят эти проценты валютой. Они не платят золотом.

С.Х.: Выплаты производятся в валюте, да.

Я думаю, мой вопрос, по сути, сводится к следующему. Золото является ценным, по-видимому, потому, что мы договорились считать его ценным. И дальше можно создать рынок, который будет выплачивать вам проценты по вашему золоту в валютах.

Что ж, и биткойн тоже ценен, потому что мы договорились считать его ценным, и на его основе можно создать рынок, который будет выплачивать проценты непосредственно в биткойнах, что кажется даже более предпочтительным вариантом.

С.Х.: Погодите. Есть рыночная стоимость. Рыночная стоимость золота — это то, по какой цене оно торгуется сегодня. Рыночная стоимость биткойна — это то, по какой цене биткойн торгуется сегодня. Что касается фундаментальной ценности, то есть множество способов ее вычислить. Говоря, что фундаментальная ценность биткойна равна нулю, я, конечно, имел в виду некоторую провокацию, хотя я могу это и обосновать. В конце концов, для существования фундаментальной ценности должна быть возможность генерировать какой-то доход. И деньги в широком понимании действительно генерируют процентную ставку, а значит, обладают фундаментальной ценностью.

Биткойн не генерирует процентную ставку. А золото имеет рыночную стоимость. Но золото обладает и фундаментальной ценностью, которая состоит в том, что золото не только приносит проценты, но имеет также и множество коммерческих применений. В этом смысле оно отличается от биткойна.

То есть вы говорите, что фундаментальная ценность золота заключается в том, что оно также является физическим, и может использоваться для многих других целей, а только не в качестве валюты. В конце концов, если рынок золота разрушится, вы сможете продать его на товарном рынке и все равно получить обратно какие-то деньги.

С.Х.: Верно. Но золото обладает и иной ценностью, которая является еще одним способом определить его фундаментальную ценность: есть еще золотая константа. И с золотой константой мы можем вернуться даже дальше в историю, чем на 2000 лет назад — и все это время на унцию золота можно было купить более или менее постоянную корзину товаров и услуг. Так что у золота есть еще и фундаментальная покупательная способность — золотая константа.

Я хотел бы раскрыть еще одну высказанную вами провокационную мысль, а именно про «смертельную спираль биткойна». Вы не могли бы рассказать подробнее: какие шаги — один, два и три — по вашему мнению, приведут к спирали? А затем — как будет выглядеть сама спираль?

С.Х.: Как вы, наверное, могли заметить, несмотря на критику Биткойна, я на самом деле являюсь идейным сторонником частных валют и конкуренции между ними. Мне очень близки идеи Фридриха фон Хайека, нобелевского лауреата и хорошего друга семьи.

Хайек был сторонником конкурентного валютного пространства и считал, что у каждого должно быть право им пользоваться. К слову, он, очевидно, не думал о криптовалютах, но он имел в виду возможность создания частных валют, которые бы конкурировали друг с другом или с валютами, выпускаемыми суверенами.

Так что я считаю себя сторонником конкурентного валютного пространства. И я думаю, что, учитывая технологии, которые у нас есть сегодня, одним из способов это сделать являются цифровые криптовалюты, если угодно. Я надеюсь, что в итоге валютное пространство будет открыто для частных валют — эффективных, действительно обеспечивающих хорошее средство сохранения капитала, с низкой стоимостью транзакций, стабильных. Они будут хорошими расчетными единицами, возможно, получат широкое распространение и будут конкурировать с суверенными валютами.

Когда это произойдет, Биткойн канет в лету, как птица додо. Я не знаю, насколько скоро это произойдет, но в какой-то момент все внезапно увидят, что в криптосфере есть альтернатива, которая намного превосходит Биткойн, и тогда даже спекулянты начнут из него уходить. Они осознают ошибочность этого пути, начнут сбрасывать биткойны, и тогда он войдет в смертельную спираль. Падение будет очень быстрым.

И я думаю, что он приблизится вплотную к своей фундаментальной ценности, потому что даже те, кто занимается незаконной деятельностью, обнаружат, что есть другие альтернативы, более привлекательные, стабильные, удобные и безопасные.

Звучит довольно знакомо. У Биткойна и сейчас есть множество конкурентов. Есть стейблкойны с курсом, привязанным к доллару США и другим валютам. Есть Ethereum, очень серьезный конкурент, позволяющий строить на основе своей сети другие проекты и приложения. Почему же эти существующие конкуренты до сих пор не отправили Биткойн в смертельную спираль, о которой вы говорите?

С.Х.: Сейчас все стекаются к криптовалютному барабану, в том числе множество спекулянтов и предпринимателей, людей прогрессивных взглядов… Они чувствуют, что здесь происходит что-то действительно интересное. И, как и с любыми инновациями, обучение происходит на практике. Каждый новый проект, который придумывает предприниматель, — это стартап. Большинство стартапов потерпит неудачу. Некоторые добьются успеха. И из тех, кто в конечном счете добьется успеха, будет сначала первое поколение, потом второе…

Я как-то читал интересную статью о GPS. Знаете, откуда у нас взялся GPS? На самом деле это придумал Допплер, австрийский физик, еще в 1842 году. Можно констатировать, что этому изобретению потребовалось какое-то время, чтобы что-то щелкнуло, и эта штука действительно «взлетела». Конечно, с частными валютами у нас, скорее всего, не будет такого временного горизонта. Все произойдет гораздо быстрее. И я думаю, что главным замедляющим фактором должны стать суверены.

Суверен — ревнивый Бог. И если суверен производит нечто очень выгодное для себя, что дает ему престиж и все прочее — а именно национальную валюту, — то он будет сопротивляться конкурирующим альтернативным валютам изо всех сил. И действительно, то, что сейчас замедляет этот процесс, — это в первую очередь накладываемые на него нормативные ограничения. Таково мое мнение. Но однажды появится лучшая криптовалюта. Мы находимся на очень ранних стадиях этого криптовалютного мира, мира частных цифровых валют, но именно в этом направлении мы двигаемся. И я в этом поезде.

 

Думаю, что я довольно хорошо уяснил точки зрения Ника Картера и профессора Хэнке о текущем положении Биткойна. Но в завершение темы я хотел спросить их также о его будущем.

Итак, по мнению Ника Картера, куда движется этот поезд?

Ник Картер: Трудно сказать. Судя по тому, что мы исторически наблюдали на рынке биткойна, я бы сказал, что мы находимся в пятом цикле. Здесь регулярно возникают рыночные пузыри с завышенными оценками и ожиданиями, потом они лопаются, происходит коррекция, постепенно переходящая в длительную «криптозиму», когда на какое-то время весь этот рынок практически перестает кого бы то ни было интересовать, а затем весь цикл повторяется снова. Все это воспроизводилось уже четырежды и сейчас мы находимся в пятом цикле, так что я ожидаю, что все то же самое будет происходить и впредь.

Человеческая психология не меняется. Люди хотят покупать криптовалюты, когда это, условно говоря, нравится девчонкам и когда они испытывают чрезвычайно оптимистичные ожидания относительно его будущего роста. И такой подъем оптимизма имеет тенденцию происходить более или менее одномоментно. А потом люди разочаровываются в биткойне — так же одновременно — и довольно синхронно его сбрасывают. Поэтому мне кажется, что рынок и впредь будет двигаться так же циклично, но продолжит находить более высокие минимумы после каждого цикла.

На мой взгляд, в этом циклическом процессе происходит постепенная монетизация Биткойна до состояния актива поистине глобального значения, и пока что мы его еще не достигли. Но мне кажется, что мы подошли уже довольно близко к тому, чтобы прорваться в этот верхний эшелон. Не возьмусь прогнозировать курс BTC, но я думаю, что через пять лет Биткойн будет уже полностью интегрирован во многие платежные сети. Это довольно очевидно. Скорее всего, вы сможете хранить биткойны в своем привычном банке. Вы сможете купить их у любого брокера, будь то криптовалютный или традиционный. Появятся гораздо более удобные инструменты для взаимодействия с Биткойном: скорее всего, вам уже не нужно будет использовать адреса — копировать их и вставлять — эта практика скоро устареет. Появятся гораздо более сложные уровни, позволяющие совершать биткойн-транзакции с отложенным клирингом, и пользователи смогут выбирать между различными типами транзакций.

Так что я думаю, что Биткойн просто продолжит процесс интеграции с финансовой системой, финансовой нормализации. Он станет более простым и удобным в использовании, и постепенно начнет восприниматься как глобальный макроактив. Для пенсионных фондов, эндаументов, ПИФов и других управляющих капиталом институционального уровня инвестиции в биткойн станут нормой. И однажды он станет скучным старым активом, наряду со всеми остальными, работа с ним уже не будет выглядеть захватывающе, круто или гламурно. Биткойнеров больше не будут звать в подкасты, потому что это перестанет быть чем-то примечательным. И тогда мы поймем, что все сбылось: Биткойн занял свое место в мире.

 

Конечно, тот же вопрос о будущем Биткойна я должен был задать и Стиву Хэнке.

Стив Хэнке: Я думаю, что в криптосфере будет больше позитивных инноваций. Будут происходить постепенные структурные изменения. И поэтому я с большой уверенностью предсказываю, что в конечном счете Биткойн разделит судьбу птицы додо.

 

Что ж, это были захватывающие диалоги. Я не мог предположить вначале, что биткойн-оптимист будет рассказывать о том, как Биткойн способствует экспорту американских ценностей, а мой биткойн-пессимист считает основную идею Биткойна хорошей и правильной, но реализацию — ошибочной.

Любые возможные выводы же я предпочитаю оставить целиком на усмотрение читателя.

 

Источник: bitnovosti.com